Главной достопримечательностью Алупки является дворцово-парковый ансамбль, созданный во второй половине XIX в. Ежегодно более 400 тыс. экскурсантов и туристов СНГ и зарубежных стран — приезжают в Алупку, чтобы осмотреть своеобразный архитектурный памятник прошлого - Воронцовский дворец-музей в Алупке.
Современник Воронцова, восхищенный необычайно тонкой и искусной резьбой по камню, ажурными балюстрадами, резными трубами, венчающими дворец, и другими его украшениями, как-то заметил: «Зачем было не сделать их просто из чугуна! И скорее стало бы и дешевле». «Я хотел, чтоб было дорого», — отвечал владелец.
В эти годы для Воронцова строился небольшой дом в Алупке, перестраивалась дача под Симферополем, возводился двухэтажный дворец в Одессе. Но основное внимание уделялось именно «алупкинскому большому строению», в котором проявилось стремление графа поразить своих современников роскошью и богатством. Более 9 миллионов рублей серебром было затрачено на строительство дворца (не считая бесплатного строительного материала — диабаза).
Все эти миллионы — пот и кровь десятков тысяч крепостных, гнувших спину на Воронцова в 17 губерниях России.
Но на строительство Алупкинского дворца, как показывают архивные материалы, шли преимущественно доходы с его южных— украинских и крымских имений. Первые земельные участки в Крыму были приобретены Воронцовым в 1815 г. в районе Массандры. Видя, какие огромные возможности таит в себе крымский край, Воронцов добивается назначения на пост генерал-губернатора Новороссии, куда входила и Таврическая губерния.
Получив в 1823 г. желаемый пост, граф расширил свои крымские владения: в 30-х годах ему принадлежало около двух тысяч десятин земли на Южном берегу Крыма — в Массандре, Алупке, Гурзуфе, Мартьяне, Ай-Даниле. В степном Крыму его собственностью становятся земли Ак-ечети, в горном — в Коккозах и на яйле.
В Ай-Даниле, Массандре, Алупке и других южнобережных имениях Воронцов создает большие виноградные плантации, где культивировались лучшие сорта винограда завезенные из Франции, Венгрии, Испании, с берегов Рейна. Будучи деятельным предпринимателем, Воронцов одним из первых на Южном берегу заводит промышленное виноделие.
В Ак-Мечетском имении главное внимание уделялось разведению овец, особенно испанской породы, шерсть которых высоко ценилась на рынке, да и получали ее в 4 раза больше, чем с крымской овцы. В этом имении у Воронцова насчитывалось 7—8 тыс. испанских овец при общем поголовье скота до 10 тыс. А во владении 230 крепостных крестьян этого же имения находилось всего 459 голов лошадей, овец и крупного рогатого скота.
Воронцов стремился к тому, чтобы в его имениях все приносило доход. С этой целью были созданы рыбные заводы в Ак-Мечети и Массандре, в двух озерах Ак-Мечетского района добывалась соль, которую продавали почти в 9 раз дороже, чем стоила ее добыча. В степных районах разводили лошадей улучшенной породы, в Массандре была основана табачная фабрика, сырье для которой поставляли массандровские и ак-мечетские табачные плантации. Из крымских имений Воронцова шли на продажу фрукты, каштаны, спирт, виноградные лозы, водка из виноградных выжимок, сено, солома, пух с ангорских коз, овчины, камень из Ай-Данильской и Массандровской каменоломен, сода (ее добывали в Ак-Мечети) м др. В Алупке было посажено много оливковых деревьев. Оливковое масло высоко ценилось на рынке. Воронцов сдавал в аренду фруктовые сады, пастбища, участки земли. Даже за пользование водными источниками бралась плата. (В Алупке до самой революции местные жители платили за воду. В 1909 г., например, они внесли в контору Воронцовых 1834 рубля 98 копеек). Большой доход в 30—40-х годах XIX в. Воронцову приносили сдававшиеся в наем лавки, постоялые дворы, шинки, трактиры, отдельные дома и две гостиницы, построенные Ялте и Алупке.
Будучи генерал-губернатором Новороссии, Воронцов не брезговал пользоваться данной ему властью в личных целях. Недаром он настойчиво добивался своего назначения на этот пост. По его приказу солдаты и вольнонаемные рабочие построили в 20—40-х годах шоссейную дорогу, соединившую Южный берег Крыма с Симферополем и Севастополем. Конечно, дорога эта имела большое стратегическоё значение, она способствовала усиленному развитию экономики Южного берега, связывала между собою царские и дворянские имения, которых к 30-м годам XIX в. было в Крыму около сорока. Но не следует забывать, что Воронцов преследовал и личные цели: по этим дорогам возили сельскохозяйственные продукты и вина из южнобережных имений. Способствовала увеличению доходов Воронцова и оживившаяся морская торговля после строительства порта в Ялте в 1834—1837 гг.
Таким образом, максимально эксплуатируя свои крымские имения, Воронцов получал ежегодно свыше 50 тыс. рублей дохода серебром.
Строительство Воронцовского дворца в Алупке
Материалом для строительства дворца был избран диабаз — красивый серовато-зеленый камень магматического происхождения! На месте дворца когда-то находилась скала, которую подорвали порохом, ее основание послужило фундаментом для части корпусов. Для возведения стен диабаз брали из естественных россыпей в Алупке. Диабаз — это очень твердый камень, прочнее гранита, и обработка его требовала большого труда и времени. Из огромных и бесформенных глыб выпиливали ровные блоки для стен, высекали тонкие и сложные по рисунку украшения. Тщательно шлифовали диабаз для оформления внутренних помещений. Все работы проводились вручную, примитивными орудиями. Требовалось немало рабочих рук. Установить точное количество работных людей, в течение 20 лет сооружавших дворец, очень трудно — архивных материалов сохранилось мало. Но одно несомненно: здесь работало несколько тысяч человек. В основном это были крепостные графа, либо состоящие на денежном оброке, либо переселенные в Крым из других его имений, главным образом. Владимирской, Воронежской, Тверской, Киевской и Херсонской губерний.
На строительстве дворца крепостные работали как вольнонаемные рабочие. Они получали заработную плату, а в правление, к которому были приписаны, высылали оброк.
Воронцову было выгодно использовать своих крепостных как наемную силу. Этим он освобождал себя от необходимости обеспечивать рабочих жильем, одеждой, питанием. Он ограничивался ничтожной зарплатой, предоставив крепостным самим заботиться о своем быте. В архивах сохранилось письмо крепостных, работавших на строительстве дворца, с просьбой увеличить зарплату, так как получаемых денег, за вычетом оброка, не хватало даже на хлеб. В списках оброчных должников значатся крепостные, у которых недоимки составляли от 200 до 400 рублей.
Заработная плата на строительстве Алупкинского дворца устанавливалась в зависимости от специфики работы и от времени года. Каменотесы и мраморщики получали самую большую заработную плату — 23—25 рублей серебром в месяц, кузнецы, маляры, штукатуры, плотники, столяры — от 16 до 21 рубля. В зимний период заработная плата ежемесячно снижалась на 2—4 рубля. Кроме оброка (50—60 руб. в год), крестьянин платил государственную подушную подать, которая в 30-х годах составляла 1 рубль 72 копейки в год. С крепостных взимался налог от 4 до 6 рублей в год на содержание управленческого аппарата в вотчинах Воронцова, из заработной платы рабочих, занятых на строительстве дворца, удерживали за дни, пропущенные по болезни.
За вычетом оброка и других налогов и податей у крепостных оставалось очень мало денег. А ведь надо было содержать еще свои семьи, оставшиеся в родных местах без кормильцев, платить оброк не только за себя, но и за жену и детей с 16-летнего возраста. Крепостных, осмелившихся просить у Воронцова прибавления заработной платы, сурово наказывали, порой ссылали в Сибирь. Очень часто крепостные бежали со строительства дворца до истечения срока работы по найму.
В связи с участившимися побегами контора воронцовских южнобережных имений вынуждена была обратиться в перекопскую полицию с просьбой «задерживать и отправлять обратно под конвоем всех крестьян без письменных видов в Ялтинский суд...»
Среди крепостных было много талантливых русских и украинских мастеров и среди них — искусный лепщик и штукатур Роман Фуртунов. В Крым он пришел из Мокценского имения Воронцова в Киевской губернии. Вначале работал в Симферополе и Массандре, но когда в 1836 г. начались отделочные работы в Алупкинском дворце, Фуртунов переехал в Алупку, где и раскрылся во всей полноте его яркий талант.
На протяжении десяти лет он руководил всеми лепными работами во дворце. Фуртунов отделывал потолки парадного кабинета и малой гостиной (так называемой Китайской комнаты). Богат лепной орнамент потолка библиотечного зала. А сколько кропотливого труда было затрачено на оформление южного входа, где глубокая ниша сплошь покрыта рельефным орнаментом! Но, конечно, больше всего поражает изящество и красота лепных работ в голубой гостиной. Фуртунов поистине был необыкновенным мастером!
Его работа оплачивалась выше всех других видов работ. По заработной плате он приравнивался к садовникам и виноделам (иностранным подданным), работавшим в Алупке. Но и этот талантливый лепщик был таким же подневольным человеком, как и другие крепостные. Из прошения Романа Фуртунова, посланного графу Воронцову, мы узнаем о том, как тяжело сложилась его судьба. Когда закончились отделочные работы в Алупке, он уехал в Симферополь в надежде найти там заработок. Но работы в Симферополе не оказалось. Тяжело заболев, он уехал на родину, в Мошны. По дороге у него украли деньги и квитанции о выплате оброка во время работы в Алупке. После выздоровления Фуртунов должен был снова искать работу. Но паспорт! на отхожий промысел ему не дали, так как не было подтверждения о ликвидации оброчной задолженности. Когда Фуртунов обратился в алупкинскую контору с просьбой подтвердить, что он своевременно выплачивал оброк, управляющий, забыв уже о том, что было сделано этим человеком, не прислал подтверждения, более того он потребовал вторичной выплаты оброка!..
К сожалению, пока не удалось найти архивные документы, которые бы нам рассказали о дальнейшей судьбе Романа Фуртунова.
Из Владимирской губернии в Алупку переселили потомственных каменотесов, славившихся искусством возводить каменные соборы со сложными резными украшениями. В течение целого ряда лет на строительстве работали Алексеевы Ефим, Николай, Семен, Борисовы Матвей и Федор, Герасимов Роман, Ивановы Иван, Матвей и Степан, Константинов Андрей, Федоров Василий и многие другие. С 1834 г. подрядчиком на строительстве был крепостной Гаврил Петров Полуэктов. Сын его Иван Гаврилов, приехав в Алупку в этот же год, работал подрядчиком до окончания строительства дворца и всех хозяйственных построек (до 1852 г.). В 1837 г., когда основные работы по возведению центральных корпусов были завершены, Воронцов разрешил этим мастерам (в качестве поощрения) выкупиться из крепостной неволи. Сыновья же их еще в течение ряда лет оставались крепостными.
В Алупке была создана специальная столярная мастерская, где работали 20—40 крепостных столяров. Они не только выполняли черновую работу по дереву, но и отделывали художественной резьбой панели, потолки, наличники окон и дверей, изготовляли мебель для дворца. О печальной судьбе одного из них — Наума Мухина — повествует сохранившееся в архиве письмо к Воронцову.
10 ноября 1839 г. поступил на работу в Алупку, имея на руках плакатный паспорт, столяр Наум Мухин — крепостной помещицы Соколовой из села Толстая Дубрава Тульской губернии. В 1842 г. в контору южнобережных имений Воронцова пришло от Соколовой требование вернуть обратно Мухина, так как он неисправно платил оброк. Мухин, очевидно, был хорошим мастером, и контора предложила помещице Соколовой купить у нее этого человека или выслать за него оброк.
Однако Мухин вскоре заболел перемежающейся лихорадкой, работать не мог. А больной человек был не нужен воронцовской конторе, и крепостной вынужден был вернуться к своей помещице.
В настоящее время на основании архивных материалов удалось установить более 300 имен крепостных, работавших на строительстве дворца.
Строительство дворца началось со столового корпуса. Первые камни были заложены в марте 1830 г. (хотя подготовка к строительству велась с 1828 г.). С 1830 по 1834 г. закладывали центральный корпус и сооружали корпус, прилегающий к столовой с запада (так называемый Шуваловский, предназначавшийся для гостей и для дочери Воронцова, вышедшей замуж за И. А. Шувалова). Позднее Гунт переделал этот корпус и пристроил к столовой бильярдный зал.
В 1837 г., в связи с приездом в Крым Николая I, работы по сооружению дворца ускорились: спешно заканчивался центральный корпус. Однако после отъезда царя отделка помещения продолжалась до 1841 г.
В 1838 г. строилась часовая башня, восточные флигеля и зимний сад. Хозяйственный и библиотечный корпуса сооружались с 1841 по 1846 г. (В библиотеке Воронцова насчитывалось около 25 тыс. томов. Литература по различным отраслям знаний, главным образом на иностранных языках, представляющая научный интерес, в настоящее время передана в библиотеку Академии наук СССР. Собрания старинных гравюр, портоланов (мореходных карт), архитектурных планов и чертежей хранятся в библиотеке музея.)
На протяжении 1847—1848 гг. продолжались отделочные работы в хозяйственных и библиотечных корпусах (для росписи лепного потолка библиотечного корпуса из Одессы был приглашен художник Иван Ковшарев). 1848 г. можно считать годом окончания строительства. В это время производилось переоборудование зимнего сада, в нише южного входа устанавливали балкончики, сооружали террасу перед южным фасадом дворца. Летом 1848 г. на центральной лестнице, ведущей к главному входу, были установлены скульптурные фигуры львов, выполненные в мастерской итальянского скульптора Бонанни. Эта «львиная терраса» и завершила весь дворцовый ансамбль в Алупке.
Комментарии:
Отзывы:
ВКонтакте
Facebook
Отзывы: